27.10.2020
«За утечку персональных данных надо наказывать штрафами с оборота компаний, не символического размера, а такими, которые компании угрожают смертью», — считает экономист Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, член совета директоров РВК. В России необходимо ввести стандарт раскрытия информации использования компаниями персональных данных, следить за соблюдением которого должен цифровой омбудсмен. С таким предложением на панельной дискуссии «Скрытая угроза или источник надежды? Как общество воспринимает цифровые технологии после пандемии» форума «Открытые инновации» выступил экономист.
Александр Аузан представил на сессии результаты исследования, выполненного в МГУ по заказу РВК. Оно должно было ответить на вопрос, как изменилось отношение россиян к инновациям после введения ограничительных мер в разгар пандемии. По мнению Аузана, россияне весной прошли «ускоренное обучение цифровизации», и парадоксальным результатом такого «принудительного обучения» стало то, что у 43% опрошенных отношение к высоким технологиям улучшилось. Среди технологий, к которым россияне стали относиться лояльнее — телемедицина, применение искусственного интеллекта, дистанционное образование.
В то же время исследование показало, что персональные данные россиян защищены слабо, при этом в обществе наблюдается запрос на неприкосновенность личного цифрового пространства. Этот запрос делегирован государству, которое, по мнению опрошенных, и должно обеспечить цифровую безопасность. Люди готовы делиться персональными данными только ради общественно одобряемых целей, и только в том случае, если данные не будут использованы иным образом. «В России нет запроса на тоталитарное государство. Люди готовы отдавать данные только на определенные цели: ради борьбы с преступностью (77% опрошенных) и для борьбы с пандемией (66%). Даже те, кто считает, что государство должно иметь возможность распоряжаться данными, оставляют государству только эти две цели», — сказал Аузан.
При этом доверие к государству, как это обычно случается в период кризиса, выросло, отметил Аузан, но это явление имеет обратную сторону: в России сложился социально-авторитарный контракт власти и общества, который практически исключает личную инициативу. «В полтора раза упало количество людей, которые не боятся неизвестности. Это тяжелый удар по инновационному процессу: только 49% людей говорят, что они относятся к неизвестным ситуациям как к возможностям.
Резко упало количество людей, которые что-либо планируют: больше чем на три года не планирует практически никто. И это тоже плохая новость для инновационного процесса, потому что многие венчурные проекты требуют больше времени для роста. Если в 2017 году лидировал спрос на свободу и возможность выбора, теперь на первом месте спрос на эффективность государства, а свобода ушла на третье место», — сказал Аузан. В то же время он отметил, что региональные отличия очень существенны. «Сибирь и Дальний Восток — это не русская Азия, это русская Америка, где возможны совершенно другие инновационные, социальные и институциональные подходы», — добавил он.
Стоит отличать абстрактное и реальное одобрение технологии, отметил, обсуждая результаты исследования, исследователь Комиссариата по атомной энергии и альтернативным источникам энергии Алексей Гринбаум. В странах Европы, как и в России, люди высказались за использование приложений для отслеживания контактов во время пандемии, но реально сказало их ничтожное количество пользователей.
«Пользователь не эксперт, он оценивает технологию на основании не собственного опыта, которого часто нет, а на основании информационного гало, некоего образа», — добавил он.
«Мы встаем перед вопросом веры. Обеспечить принятие технологии через тотальное повышение образованности можно, но очень сложно. Люди должны верить в технологии, потому что проверить невозможно», — добавил вице-президент по стратегическим инициативам компании «Ростелеком» Борис Глазков.
Вернуть доверие к технологиям могли бы такие категории пользователей, от которых этого не ждешь, резюмировала руководитель Центра STS Европейского университета в Санкт-Петербурге Ольга Бычкова. «Вполне вероятно, что российские граждане верят во многие технологии, просто мы не знаем, как именно они верят», — сказала она.
Полную запись обсуждения можно найти по ссылке: https://oi.rvc.ru/
А прочитать исследование можно здесь: https://clck.ru/RcfHC
Смотреть на Facebook
Александр Аузан представил на сессии результаты исследования, выполненного в МГУ по заказу РВК. Оно должно было ответить на вопрос, как изменилось отношение россиян к инновациям после введения ограничительных мер в разгар пандемии. По мнению Аузана, россияне весной прошли «ускоренное обучение цифровизации», и парадоксальным результатом такого «принудительного обучения» стало то, что у 43% опрошенных отношение к высоким технологиям улучшилось. Среди технологий, к которым россияне стали относиться лояльнее — телемедицина, применение искусственного интеллекта, дистанционное образование.
В то же время исследование показало, что персональные данные россиян защищены слабо, при этом в обществе наблюдается запрос на неприкосновенность личного цифрового пространства. Этот запрос делегирован государству, которое, по мнению опрошенных, и должно обеспечить цифровую безопасность. Люди готовы делиться персональными данными только ради общественно одобряемых целей, и только в том случае, если данные не будут использованы иным образом. «В России нет запроса на тоталитарное государство. Люди готовы отдавать данные только на определенные цели: ради борьбы с преступностью (77% опрошенных) и для борьбы с пандемией (66%). Даже те, кто считает, что государство должно иметь возможность распоряжаться данными, оставляют государству только эти две цели», — сказал Аузан.
При этом доверие к государству, как это обычно случается в период кризиса, выросло, отметил Аузан, но это явление имеет обратную сторону: в России сложился социально-авторитарный контракт власти и общества, который практически исключает личную инициативу. «В полтора раза упало количество людей, которые не боятся неизвестности. Это тяжелый удар по инновационному процессу: только 49% людей говорят, что они относятся к неизвестным ситуациям как к возможностям.
Резко упало количество людей, которые что-либо планируют: больше чем на три года не планирует практически никто. И это тоже плохая новость для инновационного процесса, потому что многие венчурные проекты требуют больше времени для роста. Если в 2017 году лидировал спрос на свободу и возможность выбора, теперь на первом месте спрос на эффективность государства, а свобода ушла на третье место», — сказал Аузан. В то же время он отметил, что региональные отличия очень существенны. «Сибирь и Дальний Восток — это не русская Азия, это русская Америка, где возможны совершенно другие инновационные, социальные и институциональные подходы», — добавил он.
Стоит отличать абстрактное и реальное одобрение технологии, отметил, обсуждая результаты исследования, исследователь Комиссариата по атомной энергии и альтернативным источникам энергии Алексей Гринбаум. В странах Европы, как и в России, люди высказались за использование приложений для отслеживания контактов во время пандемии, но реально сказало их ничтожное количество пользователей.
«Пользователь не эксперт, он оценивает технологию на основании не собственного опыта, которого часто нет, а на основании информационного гало, некоего образа», — добавил он.
«Мы встаем перед вопросом веры. Обеспечить принятие технологии через тотальное повышение образованности можно, но очень сложно. Люди должны верить в технологии, потому что проверить невозможно», — добавил вице-президент по стратегическим инициативам компании «Ростелеком» Борис Глазков.
Вернуть доверие к технологиям могли бы такие категории пользователей, от которых этого не ждешь, резюмировала руководитель Центра STS Европейского университета в Санкт-Петербурге Ольга Бычкова. «Вполне вероятно, что российские граждане верят во многие технологии, просто мы не знаем, как именно они верят», — сказала она.
Полную запись обсуждения можно найти по ссылке: https://oi.rvc.ru/
А прочитать исследование можно здесь: https://clck.ru/RcfHC
